Невеста с Бесовского места - Страница 51

Сердце мое колотилось как бешеное, стучало так громко, что я не слышала собственных мыслей, если они вообще остались в моей голове. Тупо глядя на распростертую передо мной женщину, я не знала, что делать. Трогать ее было страшно, я боялась еще больше навредить, хотя каким-то чутьем понимала, что Елене уже не помочь. Я никогда не видела умирающих, но отчего-то знала, что ей осталось совсем немного. Из ее ран толчками сочилась темная, густая кровь, но струи дождя тут же смывали ее, как заботливая сиделка.

Меня затошнило. Я изо всех сил стиснула руки, ногти впились в кожу. Это немного отрезвило.

– Елена! – позвала я негромко, ни на что особенно не рассчитывая – мне казалось, что Шутова находится в глубоком обмороке.

Когда она вдруг распахнула глаза, я вздрогнула.

Расширенные от боли зрачки уперлись мне в переносицу. Губы скривились не то от боли, не то от застарелой неприязни, хотя женщина вряд ли до конца осознавала, кто перед ней.

– Елена! Что произошло? Как же вы так… – затараторила я, пытаясь удержать ее сознание. Мне казалось, что, если она останется со мной, то у нее появится шанс. – Елена!

Женщина поморщилась и вдруг четко сказала:

– Не ори.

– Простите. Чем я могу вам помочь?

– Ничем.

– Глупости! Все будет хорошо, только скажите, что мне делать?

– Не суетись. Мне конец.

– Не надо…

– Заткнись. Я медик, забыла? Я знаю, что мне крышка. Только… – Она вдруг цепко схватила меня за запястье и слегка приподнялась, используя его как поручень. Ее почти безумные глаза оказались совсем близко. Мне пришлось собрать все свои силы, чтобы не отшатнуться, так ужасно она выглядела.

– Теперь уже все равно… Я знала, что так все закончится! – заговорщически прошептала Шутова, дыша мне прямо в лицо.

– Что вы имеете в виду? Вы знали, что упадете?

– Упаду? – Женщина попыталась засмеяться, в горле что-то забулькало, и она зашлась в жутком кашле. Из уголка рта стекла струйка крови. – Это она меня заставила! – Прошептала Елена.

– Вас кто-то столкнул?! Но в доме никого не было! Я и о вашем-то присутствии не догадывалась.

– Я не хотела, чтобы ты меня видела.

– Вы прятались от меня?! Почему? – глупо спросила я.

– Мне нужно было кое-что найти.

– Завещание! – я вдруг все поняла, и на секунду чувство брезгливости перевесило жалость к этой несчастной. – Все дело в деньгах! Старик завещал вам сто тысяч при условии, что дотянет до девяностолетия, но скончался буквально за несколько дней до своего юбилея! Конечно! Я, кажется, понимаю, что творилось вашей душе. Вы похоронили себя заживо на целых десять лет, в течение которых ежедневно терпели его капризы, придирки и несносный характер в надежде обеспечить себе будущее. И вот, когда до цели оставалось совсем чуть-чуть – все рухнуло.

– Да! Да! А ты бы поступила иначе?

Мне понадобилось все мое мужество, чтобы ответить честно, но я это сделала, когда ответила:

– Не знаю.

Елена удовлетворенно улыбнулась, а я спросила:

– Кто этот человек, которым вы заменили Владимира Петровича?

– Знакомый актер. Ванечка. Его даже уговаривать не пришлось – он давно сидел без работы. Риска никакого не было. Мой пациент уже много лет, как окончательно прервал связь с миром, не желая видеть никого, кроме обожаемой внучки, но даже она приходила к нему строго по приглашению. Старик безвылазно сидел в своей комнате, но Ванечка в ней задыхался. Тогда я предложила ему гулять по ночам.

– Вот кого я видела! – с облегчением вздохнула я, припоминая встречу, которая не давала не покоя. – Но ведь они действительно похожи!

– Старики, как младенцы – все на одно лицо. Главное, правильно подобрать комплекцию, – со знанием дела пояснила Елена. Мне показалось, что она немного гордилась тем, что так ловко все придумала, но это длилось недолго. Приступ боли исказил ее лицо. Она зажмурилась. Я испугалась, что она не успеет рассказать все до конца, но она вновь заговорила:

– Я рассчитывала предъявить труп Владимира Петровича в день рождения, – он умер своей смертью и мне нечего было опасаться, – но кое-кто, не зная о моих планах, поспешил отправить дедушку на покой. Ванюшку жалко, он тут совсем ни при чем.

– Зачем было убивать «деда» в день рождения?

– Видать, он здорово всех достал. Деньги– то все на него записаны, он своих в последнее время в черном теле держал, нравилось ему смотреть, как они унижаются да деньги клянчат. Грозился, что оставит всех без гроша. Они б его давно порешили, но тогда все наследство досталось бы горбольнице. Владимир Петрович известный затейник был, – сынок весь в него, такой же подонок, – чувствовал, что родственнички ему житья не дадут, так что завещание составил хитро, на Наташку все записал и их всех загодя в известность поставил. Ну и ружье всегда при себе держал. Вот и пришлось им пылинки с него сдувать до девяностолетия. Натерпелись, поди. И поделом. Сволочи, а не люди. Не подставься Каринка, на меня бы все свалили, ведь я при нем неотлучно была.

В глазах умирающей сверкнула ненависть, которая помогла ей собраться с силами. Она даже попыталась приподняться, но лишь содрогнулась и отчаянно затрясла головой, которая моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы.

– А я никого не убивала! – страстно зашептала Елена. – Это все она! Она всех убьет! Всех! Я все видела!

– Кто – она?! О ком вы говорите?! Вы видели убийцу? И где тело этого вашего Ванечки, я вас спрашиваю?

Шутова хотела что-то ответить, но вдруг лицо ее исказила гримаса ужаса, рот широко раскрылся. Она оглушительно завизжала. Ее глаза почти вылезли из орбит, глядя поверх моего плеча.