Невеста с Бесовского места - Страница 53

Ох, как бы я хотела забыть весь этот бред, спастись из этого кошмара и никогда больше не видеть это чудовище!

Кукла загораживала мне дверь. В тесном помещении мне было не разминуться с ней. Бежать! Бежать! Вот все, чего я сейчас хотела. Я искала путь к спасению, пытаясь, в меру сил, отвлечь ее, заговорить ей зубы, а потому спросила:

– Разве я должна тебя помнить?

– Ну конечно! Ведь я была твоей любимой куклой!

– Если ты откалывала подобные штуки и раньше, то вряд ли, – пробормотала я тихо, но она услышала.

– Я делала это для тебя! – по-своему истолковала мои слова Лилибет. – Она обещала мне, что ты останешься жить, если я убью остальных!

Этого еще не хватало:

– Так это ты всех убила? – Голос поневоле дрогнул. Кукла простодушно кивнула. – Но зачем?

Она на секунду задумалась.

– Не знаю, – проговорила она растерянно. – Она велела мне. Иначе ты могла пострадать. – Лилибет взглянула на меня с надеждой: – Я так долго искала тебя! Ты ведь полюбишь меня снова, правда?

– Нет! – выкрикнула я. – Я тебя не люблю!

– Не любишь? – на гладком личике отразилось такое страдание, что мне на секунду стало жаль ее. – Почему ты не можешь меня полюбить?

– Я не люблю тебя! Я тебя боюсь! – зарыдала я, чувствуя, что схожу с ума.

Пистолет лежал на краю стола. Одному богу известно, откуда он взялся, и почему я не заметила его раньше, но, заметив, не медлила ни секунды. Вытянув руку, я схватила оружие и наставила его Лилибет.

– Пропусти!

Она хлопала ресницами, явно не понимая, чего я от нее требую.

– Уйди с дороги! – взмолилась я. Как бы там ни было, но передо мной был ребенок, и я не могла заставить себя нажать на курок.

Кукла покачала головой, не сводя с меня глаз.

И я выстрелила.

Промахнуться было невозможно, она стояла прямо напротив. Я увидела маленькую дырку посредине гладкого лба. Маленькую, ужасную черную дырку.

Лилибет пошатнулась, я завизжала от ужаса. Не потому, что убила ее. Случилось нечто более жуткое: на моих глазах стала затягиваться, исчезать, пока лоб снова не сал таким же гладким, как до выстрела.

Я ожидала, что теперь кукла разозлится, и приготовилась к самому худшему, но она все так же преданно смотрела на меня.

Только теперь она плакала…

А потом она исчезла. Я на секунду закрыла глаза, чтобы не видеть ее слезы, а когда вновь открыла, ее уже не было. Пистолет в моей руке выглядел нелепо, и я бросила его на пол.

Выбравшись из бункера, я обнаружила, что наступил рассвет. Первые лучи солнца отражались от мокрой после дождя крыши большого дома. То, что произошло в бункере, теперь казалось, по меньшей мере, галлюцинацией, и я всерьез опасалась за свой рассудок.

Мне нужно было попасть в дом – я так и не забрала свои вещи. Дверь была не заперта. Это должно было меня удивить, но не удивило. Сейчас меня не удивили бы ни шагающий стол, ни говорящая собака, не то, что какая-то незапертая дверь.

Не особо скрываясь, я поднялась в свою комнату, действуя как будто во сне. Окно было открыто. Под ним от дождя натекла внушительная лужа, и некоторое время я сосредоточенно разглядывала ее. Потом решила закрыть окно.

Услышав голоса, я вздрогнула. Но это была не Лилибет и боялась я напрасно.

– Ты должна заявить в милицию, – произнес мужской голос, в котором я без труда опознала Скворцова. Так вот кого имел в виду Захар!

Голос женщины также был узнаваем, хотя она старалась говорить шепотом:

– Мне не поверят. – прошелестела Татьяна.

– Не важно. Зато на нее обратят внимание и, возможно, это ее остановит. Нужно было сделать это еще тогда, когда погибла Соня.

– Это был несчастный случай!

– Ну, конечно! Как бы не так! Вспомни рисунки, которые ты мне показывала за неделю до «несчастного случая»! Вам тогда повезло, что девчонка оказалась детдомовской, сейчас это не прокатит. Немедленно звони в милицию иначе, поверь мне, случится страшное.

– Оно уже случилось и … Я не могу. Она член моей семьи.

Мужчина сдавленно засмеялся:

– Этот член семьи сломал тебе жизнь! Из-за нее ты столько лет терпела хамство своего мужа и кормила меня обещаниями. Как ты считаешь, на сколько еще хватит моего терпения?

– Прости меня! Осталось совсем немного! Я чувствую, что все скоро закончится. Я не могла ничего сделать раньше, ведь она была так к нему привязана!

– Ее привязанность убила его, если ты забыла.

– О, нет!

– Да, моя дорогая! Сколько раз я предлагал тебе бросить все и уехать со мной? Но мои чувства ничто по сравнению с тем, что творится сейчас. Она начала убивать!

– Она не ведает, что творит. В таком возрасте…

– Не надо все валить на возраст! Вот увидишь, она и до тебя доберется.

– Никогда! Ты жесток! – В голосе Татьяны зазвенели слезы, она всхлипнула, зашуршала трава под ее ногами. Мужчина постоял еще немного, потом негромко выругался. Затрещали кусты, когда он выбирался на дорожку, потом шаги удалились, а я осталась стоять, так и не убрав руку с оконной рамы.

Близкие отношения Скворцова и Татьяны, да еще давние, оказались для меня большим сюрпризом: меньше всего этот тип походил на героя-любовника. Хотя много ли надо затюканной жене Сальникова? Пара незамысловатых комплиментов и женщину просто смело с тропы супружеской добродетели.

О ком они говорили? Мне показалось, что оба прекрасно знали, кто стоит за всеми убийствами. Несколько раз они повторили «она». Так же сказала и Лилибет: «ОНА мне велела». И Елена Шутова… Кто же эта таинственная «она» и почему никто не может остановить преступницу? Ну ладно кукла, ей, скорее всего, управляют, но люди? Им-то что мешает? Похоже, Скворцов уверен в том, что убийства не прекратятся. В принципе, он прав: Елена стала уже третьей жертвой, хотя вряд ли он об этом знает.